The act of observation changes the narrative
Мне тут вдруг подумалось, насколько кошмарно было бы в нашем вещественном мире быть существом, которое мыслит (или мыслит и действует) с гораздо большей скоростью, чем мыслят обычные люди.
В комиксах подают это как суперспособность без особых побочных эффектов - и, по идее, подразумевается, что герой может использовать её по своему усмотрению, а всё остальное время всё для него происходит с обычной скоростью. Потому что если нет - то эта способность была бы просто. ужасна.
Представим существо, которое мыслит в десятки раз быстрее, чем человек, но при этом тело его по-прежнему подчиняется обычным физическим законам и способно двигаться лишь чуть-чуть быстрее среднестатистического за счёт, например, тренировок. В таком случае, на одно небольшое движение будут приходиться десятки сформированных и законченных мыслей - и на каждую секунду жизни будут приходиться тонны и раздражения и скуки.
Браузер процент за процентом постепенно подгружает изображения на сайте? При наборе слов с клавиатуры буквы появляются на экране с ощутимой задержкой? Очередь в больнице медленно двигается, и плакаты на стенах изучены до последней буквы?
Это сущие цветочки по сравнению с тем, что будет непрерывно продолжаться в течение всей жизни для этого существа.
читать дальшеНапример, самая безобидная ситуация: сидишь ты и читаешь книгу, держа подальше от глаз, чтобы охватить взглядом как можно большее пространство страницы - потому что глазные яблоки двигаются в орбитах медленно-медленно, и чем меньше тебе придётся ими двигать, тем лучше. Ты заранее начал рукой путь к следующей странице - сразу, как только перевернул предыдущую. Ты двигаешь её. И двигаешь. И двигаешь. Продолжая смотреть на страницу - на те же самые слова, на которые смотрел двадцать мыслей назад. Ты прочёл эти слова вдоль и поперёк. Ты обдумал их. Потом прочёл ещё раз и снова обдумал, потому что всё равно тебе нечем больше заняться, пока рука продолжает двигаться к странице. Ты снова прочёл эти слова. И снова. Ты начал придумывать варианты того, что должно следовать за увиденными фразами - один, другой, третий, каждый вариант всё более фантастичен. Потом это надоедает, потому что ты всё равно пока не можешь проверить ни один вариантов - и сможешь проверить ещё не скоро. Рука продолжает двигаться к странице. Ты хочешь поднять глаза от слов, которые уже успели врезаться тебе в мозг и в память намертво, но взгляд перемещается по миллиметру за раз. Рука продолжает двигаться. Ты переводишь взгляд ещё немного. Можно себя поздравить - теперь боковым зрением ты размыто видишь часть пары строк - которым ты в своё время уже посвятил сотни мыслей. И это не то чтобы стоящая столь подробных размышлений пара строк. Тебе они знакомы до тошноты, но это всё-таки приятное разнообразие после того, как ты десять внутренних минут пялился на новые. Новыми они прекращают быть очень быстро.
Палец касается страницы. Сперва лишь кончиком - ты когда-то изучил ощущение пальца, самым своим концом касающегося страницы, во всех возможных подробностях, сравнил это ощущение с двадцатью разными другими ощущениями и придумал насчёт него дюжину метафор. Но это было давным-давно, субъективную почти что вечность назад. Сейчас не осталось, о чём насчёт него думать. Палец касается страницы чуть плотнее. Ты отвлекаешься мыслями от книги и пытаешься вызвать у себя галлюцинацию, потому что галлюцинации не подчиняются законам физического мира и могут привнести разнообразие в то, что воспринимают твои органы чувств. Они не будут такими медленными. Но тебе не удаётся - ты уже спал (сон - единственное убежище, потому что сны не подчиняются законам вещественного мира тоже; но тебе часто снится в кошмарах, что ты парализован и не можешь двигаться вообще, только смотреть в одном и том же направлении на одну и ту же стену, всегда одинаковую - и думать, думать, думать); галлюцинации не приходят, как не приходили тысячи и тысячи, и тысячи, и ещё тысячи раз до этого. Поэтому ты всегда стараешься держать себя в состоянии физического и умственного истощения - так они приходят легче; но это не всегда срабатывает. И, надо сказать, они тоже не отличаются разнообразием, потому что они основываются на внешней информации не меньше, чем на внутренней - а откуда взяться внутренней, если внешняя поступает по фразе за внутренний час? Палец ложится на страницу целиком, и ты изменяешь направление его движения, чтобы сдвинуть страницу вбок и из этого положения начать её переворачивать. Ты знаешь, что спустя несколько часов твоего внутреннего времени ты сможешь увидеть первые буквы нескольких строк - поначалу в неудобной перспективе, хотя ты потратил очень, очень много времени (и при этом - очень, очень мало) на то, чтобы выработать оптимальный способ переворота страницы - таким образом, чтобы информация поступала равномерно. Когда-то ты пытался перевернуть так, чтобы побыстрее стало видно хоть что-то - не только первые буквы, а так, чтобы можно было догадаться ещё и о вторых-третьих, если поднапрячь глаза (потому что буквы будут поначалу выглядеть очень сбоку). Но это не слишком тебя спасало. Скуку удавалось оттянуть, дав себе столько букв для размышлений сразу (и о, это счастье, когда с буквой соседствует пробел, и в область твоего зрения теперь попадает слово!) - но потом она догоняла снова, ещё жесточее, чем раньше. И длилась, и длилась, и длилась - потому что момент, когда ты снова перевернёшь страницу, не становился от этого ближе.
Ты был бы очень, очень, очень благодарен человечеству за электронные читалки.
...И всё-таки это не шло бы ни в какое сравнение с тем, что испытывало бы разумное существо, не только думающее, но и двигающееся в десятки раз быстрее обычного человека.
Ну то есть. У такого варианта есть свои преимущества. Ты в любой момент можешь выйти из ситуации, переключиться на что-то другое, а потом вернуться в неё - и, вполне возможно, никто этого не заметит. Находясь у себя дома, ты можешь раскрыть десятки книг - и, хотя переворачивать страницы тебе придётся по миллиметру за раз и оставлять страницу в покое, чтобы случайно не порвать, ты можешь по очереди передвигать на чуть-чуть страницы каждой из этих нескольких десятков книг - и какие-то всегда будут находиться в состоянии, где ты можешь увидеть текст. Передвинул - и, пока она не откатилась под действием гравитации обратно, заглянул в другую. Прочёл там - и в другой книге следующая уже подоспела, главное не запутаться. Красота, в общем.
Но эта красота заканчивается сразу же, как у тебя возникает желание взаимодействовать с другими людьми - или взаимодействовать с предметами окружающего мира на их глазах.
Обычно ты будешь для них незаметным порывом ветра, тенью на краю восприятия, чем-то, слишком быстрым для того, чтобы уловить глазом. Невидимкой. Кем-то, о ком они не будут знать. Но рано или поздно тебе надоест быть туристом в музее среди статуй, и захочется существовать в их мире, захочется человеческого контакта. И что тогда делать?
Чтобы выйти на тот уровень существования, в котором живут они, тебе нужно замедлиться. Сознательно замедлить своё тело до такой степени, чтобы его движения воспринимались глазом. Чтобы они казались нормальными.
Но отключать свою особенность по желанию ты не умеешь - и тело в любом случае будет жить с той скоростью, которая ему дана. И мыслить ты продолжишь с той скоростью, с которой мыслишь. Но тебе нужно заставить себя двигаться медленно. И лучше начать там, где тебя никто не увидит, потому что люди так себе реагируют на тех, кто на их глазах появляется из воздуха и размытой тени.
Дождись, пока в общественном туалете никого не будет. Встань перед дверью. Остановись. Положи руку на ручку двери. Стой. Стой. Стой. Сдвинь ручку двери вниз ненамного. Стой. Стой. Стой. Можешь оглядеться, пока у тебя есть такая возможность. Поверти головой. Исследуй надписи на стенах. Сдвинь ручку двери вниз ещё ненамного. Перечитай надписи. Подумай о тех, кто их написал. Придумай, как им живётся в их нормальных жизнях с нормальной скоростью. Сдвинь ручку двери вниз ещё ненамного. Пожалей себя. Можешь поплакать - ничего страшного, вторая рука у тебя свободна, тебе есть чем стереть слезы. К тому времени, как ты повернёшь ручку, из глаз даже уйдёт краснота. У тебя куча времени. Сдвинь ручку двери вниз ещё ненамного. Пересчитай кафель на стенах. Сперва ряды, потом столбцы. Сдвинь ручку ещё ненамного.
К тому времени, когда дверь начнёт приоткрываться, ты пересчитаешь весь кафель трижды - по одной плитке, включая тот, что на полу. Ты пересчитаешь все лампы. Ты попытаешься дотянуться до крана и открыть воду, а потом снова её закрыть - но у тебя будет предостаточно времени, чтобы передумать, потому что вентиль поворачивается не быстрее ручки двери, и если поворачивать его быстро, он сломается, а ты через это уже проходил. К тому же, тогда тебя обольёт водой, и общение с людьми придётся отменить до следующего раза.
Но теперь ручка повёрнута до конца, ты слышишь очень продолжительный щелчок, и твоё предприятие переходит в следующую фазу. То, что было до этого - свобода и счастье. Теперь начнётся самое сложное, потому что теперь тебя видят. И - окей, ты убил сотни часов на тренировки того, чтобы запоминать позицию, которую ты занимаешь в пространстве, с точностью до долей миллиметра, и единым плавным движением возвращаться в неё, если куда-то отходил, не вынеся практически полной неподвижности. Но насколько ты доверяешь себе и своему телу? Насколько уверен, что тебе удастся это проворачивать снова и снова - становиться точь-в-точь так же, сгибать правую ногу именно на этот угол, а левую - именно на тот, опускать веки именно настолько, насколько они были опущены, когда ты покинул эту позицию, точно так же сжать пальцы, как они были сжаты, остановить себя на той же стадии вдоха-выдоха? И насколько ты способен контролировать свои волосы, которые могут лечь совсем не так, как лежали до того, как ты покинул поле зрения окружающих? Одна ошибка, две - некритично, если они не слишком значительны. Можно надеяться, что смотрящий на тебя человек моргнёт или спишет баг на усталость. Но если больше? Тогда люди заподозрят неладное. Тогда они поймут, что с тобой - что-то не то, и контакт завершится неудачей.
Поэтому тебе придётся пользоваться возможностью куда-то отойти как можно меньше.
Ты чуть-чуть приоткрываешь дверь. Потом приоткрываешь ещё. Стоишь. Между створкой двери и дверной коробкой пролегает тонкая-тонкая щель. В неё ничего не видно. Ты стоишь. В щель по-прежнему ничего не видно. Ты ещё можешь двигать головой, и ты пользуешься этой возможностью, в несколько десятков последних раз окидывая туалетную комнату взглядом. Ты стоишь. Ты приоткрываешь дверь ещё чуть-чуть. Щель становится немного шире. В неё видно узкую полосу стены и линолеума. Теперь пора прекращать вертеть головой и рассматривать линолеум. Теперь тебя могут увидеть. Ты приоткрываешь дверь ещё чуть-чуть.
К тому времени, когда ты приоткрываешь дверь достаточно, чтобы начать проскальзывать наружу, у тебя будет очень болеть удерживаемая всё это время на весу рука. Несмотря на все тренировки.
Боковым зрением ты видишь, что в коридоре кто-то стоит. Стоит по-прежнему - разумеется, этот кто-то никуда не делся бы за то долгое-долгое время, которое ты потратил на открытие двери. Для этого кого-то прошло полторы секунды. Он едва успел договорить слово, которое начинал говорить в момент, который для тебя давным-давно прошёл.
Ты не можешь теперь двигать глазами свободно, потому что бегающий взгляд привлечёт к себе ненужное внимание. Особенно если зрачки двигаются с такой скоростью, что сливаются в одну непрерывную чёрную линию - и то, если ты очень постараешься двигать ими мееееедленно. Хорошо, что у тебя натренирован застывший взгляд. Хорошо, что ты научился возвращать глазные яблоки в орбитах черепа в то же самое положение. Это умение тебе пригодится, когда ты будешь стоять, едва-едва приподняв правую ногу над полом и ожидая момента, когда можно будет без опасности для раскрытия поднять её ещё немного, а стена перед тобой будет тем временем изучена до последней трещинки. Кстати, хорошо, что ты разработал такую траекторию передвижения ног, чтобы в любой момент времени находиться в равновесии - ты же знаешь, что у тебя не получится балансировать на одной ноге, делая это совершенно неподвижно. Со стороны такая походка, наверное, будет выглядеть, как будто ты практически тянешь ноги по полу - но тут не до эстетики. Хорошо, если тебе вообще удастся это провернуть.
Один-единственный шаг будет длиться, и длиться, и длиться - и всё это время тебе придётся поддерживать своё тело в неподвижном состоянии. Физическим усилием заставлять себя не шевелиться. Быть застывшей фигурой на протяжении долгих, долгих внутренних минут, ощущая, как судороги сводят непривычные к неподвижности мышцы. Знать, что когда - спустя долгое, невозможно долгое время завершишь этот шаг, тебя ждёт другой, точно такой же.
К тому времени, как ты доберёшься до своего будущего собеседника, тебе, возможно, придётся несколько раз отойти. Недалеко, иначе не успеешь вернуться, чтобы замереть для следующего "кадра", который будет воспринят чужим глазом. Ты успеешь исследовать всё в пределах ближайших нескольких помещений - тех, что не отделены от тебя дверями, разумеется. И взаимодействовать с окружающим миром ты не сможешь тоже. Ты мог бы попробовать приподнять лист бумаги и посмотреть, что под ним, а потом позволить списать всё на ветер, - но для этого тебе пришлось бы бегать между ним и своим основным положением в пространстве, практически идентичным тому, в котором ты был по своему внутреннему времени пять, десять, пятнадцать, двадцать минут назад. Когда ты доберёшься до человека настолько близко, чтобы к нему обратиться - тебе, возможно, уже не будет хотеться ничего, и ты несколько сотен раз проклянёшь свою идею.
Но раз на неё убито уже столько времени и усилий - придётся следовать ей до конца.
Теперь тебе придётся смотреть на собеседника и только на собеседника. На собеседницу, вернее - потому что уже давным-давно выяснилось, что это женщина, брючный костюм, сто семнадцать полос на ткани, волосы стянуты в компактный узел с двумя завитками, манжеты немного потрёпаны, левая сильнее; она серее цветом, и у тебя было много, очень много времени, чтобы подумать над тем, что это может означать. Ты - самый лучший на свете Шерлок Холмс; ты замечаешь детали, которые не замечают обычные люди, потому что у тебя нет иного выбора, кроме как замечать. У тебя больше ничего нет в месте, где провёл уже долгое, очень долгое время, кроме этих деталей и кроме значений, которые ты сумел им придать. Десятки интерпретаций. Содранный лак на безымянном пальце, сбоку ногтя мизинца - перламутровая розовая капля. Ты знаешь марку лака - ты увидел флакончик с ним на столе в её кабинете, дверь в который была приоткрыта - невероятная удача! Ты успел прочесть состав лака, ты успел рассмотреть со всех сторон всё, что нашёл на её столе - бумаги с таблицами и крошки печенья, и пластмассовый цветок на солнечных батареях, который успел совершить за то время, пока ты за ним наблюдал (ты возвращался к нему несколько раз) почти полный взмах листьями. Но сейчас эта опция для тебя уже закрыта, и ты смотришь на руки женщины, и продолжаешь смотреть на её руки, и продолжаешь смотреть на её руки, на то, как она держит пальцы, и на то, как расположены линии на левой ладони, которая отчасти тебе видна. Ты продолжаешь смотреть на её руки, и продолжаешь смотреть на её руки, и продолжаешь смотреть на её руки, и ты придумал сто девять планов, как начать с ней голосовой контакт, и сто восемь успел отмести. Ты продолжаешь смотреть на её руки и ждёшь, когда пора будет начать переводить взгляд выше - до тех пор, пока он не остановится на лице. Ты ждёшь этого, ждёшь и продолжаешь следить за тем, чтобы себя останавливать, останавливать каждый раз раньше, чем ты действительно совершишь движение. Насколько бы мизерным оно ни было, ты всегда будешь иметь право совершить лишь его часть - лишь половину, лишь его четверть, лишь его одну двадцать восьмую.
И всё-таки стоит радоваться возможности смотреть на руки, потому что - рано или поздно, когда-нибудь - твой взгляд остановится на её лице. И тогда тебе останется только одно оно, одно и то же лицо на дни, и "Привет" ты будешь произносить всё утро.
Только не налажай с последовательностью звуков, с положением губ, языка и напряжением голосовых связок, чтобы в итоге получился именно "Привет", а не нечленораздельный набор гласных и согласных.
У тебя будет возможность во всех красках вспомнить, как ты это тренировал - записывая цепочки движений своего речевого аппарата на плёнку и переслушивая их снова и снова, чтобы найти среди них те, что соответствуют буквам в словах транскрипции, которую ты когда-то нашёл к озвученному видео и использовал в качестве эталона.
Написанный текст куда лучше озвученного. "Привет" в нём не звучит часами.
Возвращение к письменному общению будет неизбежно. Потом. Когда-нибудь. Обдумывать своё послание с сотен различных сторон, пока жмёшь кнопки на клавиатуре медленно и аккуратно, чтобы не сломать - это, наверное, даже хорошо.
А пока твою собеседницу очень скоро будет ждать сюрприз - из тех, которые способны разрушить мировоззрение напрочь, а вместе с ним и многое другое. Странный человек, который стремительным, но деревянным, будто на протезах, шагом приблизился к ней и неразборчиво пробормотал что-то, отдалённо напоминающее приветствие, испарился прямо перед её глазами прежде, чем она успела ему ответить.
Потому что достаточно воли и безумия, чтобы месяцами смотреть в лицо другому человеку, не отрываясь и раскрыв рот, нет ни у одного разумного существа. Или даже полуразумного.
Вообще ни у какого существа нет.
В комиксах подают это как суперспособность без особых побочных эффектов - и, по идее, подразумевается, что герой может использовать её по своему усмотрению, а всё остальное время всё для него происходит с обычной скоростью. Потому что если нет - то эта способность была бы просто. ужасна.
Представим существо, которое мыслит в десятки раз быстрее, чем человек, но при этом тело его по-прежнему подчиняется обычным физическим законам и способно двигаться лишь чуть-чуть быстрее среднестатистического за счёт, например, тренировок. В таком случае, на одно небольшое движение будут приходиться десятки сформированных и законченных мыслей - и на каждую секунду жизни будут приходиться тонны и раздражения и скуки.
Браузер процент за процентом постепенно подгружает изображения на сайте? При наборе слов с клавиатуры буквы появляются на экране с ощутимой задержкой? Очередь в больнице медленно двигается, и плакаты на стенах изучены до последней буквы?
Это сущие цветочки по сравнению с тем, что будет непрерывно продолжаться в течение всей жизни для этого существа.
читать дальшеНапример, самая безобидная ситуация: сидишь ты и читаешь книгу, держа подальше от глаз, чтобы охватить взглядом как можно большее пространство страницы - потому что глазные яблоки двигаются в орбитах медленно-медленно, и чем меньше тебе придётся ими двигать, тем лучше. Ты заранее начал рукой путь к следующей странице - сразу, как только перевернул предыдущую. Ты двигаешь её. И двигаешь. И двигаешь. Продолжая смотреть на страницу - на те же самые слова, на которые смотрел двадцать мыслей назад. Ты прочёл эти слова вдоль и поперёк. Ты обдумал их. Потом прочёл ещё раз и снова обдумал, потому что всё равно тебе нечем больше заняться, пока рука продолжает двигаться к странице. Ты снова прочёл эти слова. И снова. Ты начал придумывать варианты того, что должно следовать за увиденными фразами - один, другой, третий, каждый вариант всё более фантастичен. Потом это надоедает, потому что ты всё равно пока не можешь проверить ни один вариантов - и сможешь проверить ещё не скоро. Рука продолжает двигаться к странице. Ты хочешь поднять глаза от слов, которые уже успели врезаться тебе в мозг и в память намертво, но взгляд перемещается по миллиметру за раз. Рука продолжает двигаться. Ты переводишь взгляд ещё немного. Можно себя поздравить - теперь боковым зрением ты размыто видишь часть пары строк - которым ты в своё время уже посвятил сотни мыслей. И это не то чтобы стоящая столь подробных размышлений пара строк. Тебе они знакомы до тошноты, но это всё-таки приятное разнообразие после того, как ты десять внутренних минут пялился на новые. Новыми они прекращают быть очень быстро.
Палец касается страницы. Сперва лишь кончиком - ты когда-то изучил ощущение пальца, самым своим концом касающегося страницы, во всех возможных подробностях, сравнил это ощущение с двадцатью разными другими ощущениями и придумал насчёт него дюжину метафор. Но это было давным-давно, субъективную почти что вечность назад. Сейчас не осталось, о чём насчёт него думать. Палец касается страницы чуть плотнее. Ты отвлекаешься мыслями от книги и пытаешься вызвать у себя галлюцинацию, потому что галлюцинации не подчиняются законам физического мира и могут привнести разнообразие в то, что воспринимают твои органы чувств. Они не будут такими медленными. Но тебе не удаётся - ты уже спал (сон - единственное убежище, потому что сны не подчиняются законам вещественного мира тоже; но тебе часто снится в кошмарах, что ты парализован и не можешь двигаться вообще, только смотреть в одном и том же направлении на одну и ту же стену, всегда одинаковую - и думать, думать, думать); галлюцинации не приходят, как не приходили тысячи и тысячи, и тысячи, и ещё тысячи раз до этого. Поэтому ты всегда стараешься держать себя в состоянии физического и умственного истощения - так они приходят легче; но это не всегда срабатывает. И, надо сказать, они тоже не отличаются разнообразием, потому что они основываются на внешней информации не меньше, чем на внутренней - а откуда взяться внутренней, если внешняя поступает по фразе за внутренний час? Палец ложится на страницу целиком, и ты изменяешь направление его движения, чтобы сдвинуть страницу вбок и из этого положения начать её переворачивать. Ты знаешь, что спустя несколько часов твоего внутреннего времени ты сможешь увидеть первые буквы нескольких строк - поначалу в неудобной перспективе, хотя ты потратил очень, очень много времени (и при этом - очень, очень мало) на то, чтобы выработать оптимальный способ переворота страницы - таким образом, чтобы информация поступала равномерно. Когда-то ты пытался перевернуть так, чтобы побыстрее стало видно хоть что-то - не только первые буквы, а так, чтобы можно было догадаться ещё и о вторых-третьих, если поднапрячь глаза (потому что буквы будут поначалу выглядеть очень сбоку). Но это не слишком тебя спасало. Скуку удавалось оттянуть, дав себе столько букв для размышлений сразу (и о, это счастье, когда с буквой соседствует пробел, и в область твоего зрения теперь попадает слово!) - но потом она догоняла снова, ещё жесточее, чем раньше. И длилась, и длилась, и длилась - потому что момент, когда ты снова перевернёшь страницу, не становился от этого ближе.
Ты был бы очень, очень, очень благодарен человечеству за электронные читалки.
...И всё-таки это не шло бы ни в какое сравнение с тем, что испытывало бы разумное существо, не только думающее, но и двигающееся в десятки раз быстрее обычного человека.
Ну то есть. У такого варианта есть свои преимущества. Ты в любой момент можешь выйти из ситуации, переключиться на что-то другое, а потом вернуться в неё - и, вполне возможно, никто этого не заметит. Находясь у себя дома, ты можешь раскрыть десятки книг - и, хотя переворачивать страницы тебе придётся по миллиметру за раз и оставлять страницу в покое, чтобы случайно не порвать, ты можешь по очереди передвигать на чуть-чуть страницы каждой из этих нескольких десятков книг - и какие-то всегда будут находиться в состоянии, где ты можешь увидеть текст. Передвинул - и, пока она не откатилась под действием гравитации обратно, заглянул в другую. Прочёл там - и в другой книге следующая уже подоспела, главное не запутаться. Красота, в общем.
Но эта красота заканчивается сразу же, как у тебя возникает желание взаимодействовать с другими людьми - или взаимодействовать с предметами окружающего мира на их глазах.
Обычно ты будешь для них незаметным порывом ветра, тенью на краю восприятия, чем-то, слишком быстрым для того, чтобы уловить глазом. Невидимкой. Кем-то, о ком они не будут знать. Но рано или поздно тебе надоест быть туристом в музее среди статуй, и захочется существовать в их мире, захочется человеческого контакта. И что тогда делать?
Чтобы выйти на тот уровень существования, в котором живут они, тебе нужно замедлиться. Сознательно замедлить своё тело до такой степени, чтобы его движения воспринимались глазом. Чтобы они казались нормальными.
Но отключать свою особенность по желанию ты не умеешь - и тело в любом случае будет жить с той скоростью, которая ему дана. И мыслить ты продолжишь с той скоростью, с которой мыслишь. Но тебе нужно заставить себя двигаться медленно. И лучше начать там, где тебя никто не увидит, потому что люди так себе реагируют на тех, кто на их глазах появляется из воздуха и размытой тени.
Дождись, пока в общественном туалете никого не будет. Встань перед дверью. Остановись. Положи руку на ручку двери. Стой. Стой. Стой. Сдвинь ручку двери вниз ненамного. Стой. Стой. Стой. Можешь оглядеться, пока у тебя есть такая возможность. Поверти головой. Исследуй надписи на стенах. Сдвинь ручку двери вниз ещё ненамного. Перечитай надписи. Подумай о тех, кто их написал. Придумай, как им живётся в их нормальных жизнях с нормальной скоростью. Сдвинь ручку двери вниз ещё ненамного. Пожалей себя. Можешь поплакать - ничего страшного, вторая рука у тебя свободна, тебе есть чем стереть слезы. К тому времени, как ты повернёшь ручку, из глаз даже уйдёт краснота. У тебя куча времени. Сдвинь ручку двери вниз ещё ненамного. Пересчитай кафель на стенах. Сперва ряды, потом столбцы. Сдвинь ручку ещё ненамного.
К тому времени, когда дверь начнёт приоткрываться, ты пересчитаешь весь кафель трижды - по одной плитке, включая тот, что на полу. Ты пересчитаешь все лампы. Ты попытаешься дотянуться до крана и открыть воду, а потом снова её закрыть - но у тебя будет предостаточно времени, чтобы передумать, потому что вентиль поворачивается не быстрее ручки двери, и если поворачивать его быстро, он сломается, а ты через это уже проходил. К тому же, тогда тебя обольёт водой, и общение с людьми придётся отменить до следующего раза.
Но теперь ручка повёрнута до конца, ты слышишь очень продолжительный щелчок, и твоё предприятие переходит в следующую фазу. То, что было до этого - свобода и счастье. Теперь начнётся самое сложное, потому что теперь тебя видят. И - окей, ты убил сотни часов на тренировки того, чтобы запоминать позицию, которую ты занимаешь в пространстве, с точностью до долей миллиметра, и единым плавным движением возвращаться в неё, если куда-то отходил, не вынеся практически полной неподвижности. Но насколько ты доверяешь себе и своему телу? Насколько уверен, что тебе удастся это проворачивать снова и снова - становиться точь-в-точь так же, сгибать правую ногу именно на этот угол, а левую - именно на тот, опускать веки именно настолько, насколько они были опущены, когда ты покинул эту позицию, точно так же сжать пальцы, как они были сжаты, остановить себя на той же стадии вдоха-выдоха? И насколько ты способен контролировать свои волосы, которые могут лечь совсем не так, как лежали до того, как ты покинул поле зрения окружающих? Одна ошибка, две - некритично, если они не слишком значительны. Можно надеяться, что смотрящий на тебя человек моргнёт или спишет баг на усталость. Но если больше? Тогда люди заподозрят неладное. Тогда они поймут, что с тобой - что-то не то, и контакт завершится неудачей.
Поэтому тебе придётся пользоваться возможностью куда-то отойти как можно меньше.
Ты чуть-чуть приоткрываешь дверь. Потом приоткрываешь ещё. Стоишь. Между створкой двери и дверной коробкой пролегает тонкая-тонкая щель. В неё ничего не видно. Ты стоишь. В щель по-прежнему ничего не видно. Ты ещё можешь двигать головой, и ты пользуешься этой возможностью, в несколько десятков последних раз окидывая туалетную комнату взглядом. Ты стоишь. Ты приоткрываешь дверь ещё чуть-чуть. Щель становится немного шире. В неё видно узкую полосу стены и линолеума. Теперь пора прекращать вертеть головой и рассматривать линолеум. Теперь тебя могут увидеть. Ты приоткрываешь дверь ещё чуть-чуть.
К тому времени, когда ты приоткрываешь дверь достаточно, чтобы начать проскальзывать наружу, у тебя будет очень болеть удерживаемая всё это время на весу рука. Несмотря на все тренировки.
Боковым зрением ты видишь, что в коридоре кто-то стоит. Стоит по-прежнему - разумеется, этот кто-то никуда не делся бы за то долгое-долгое время, которое ты потратил на открытие двери. Для этого кого-то прошло полторы секунды. Он едва успел договорить слово, которое начинал говорить в момент, который для тебя давным-давно прошёл.
Ты не можешь теперь двигать глазами свободно, потому что бегающий взгляд привлечёт к себе ненужное внимание. Особенно если зрачки двигаются с такой скоростью, что сливаются в одну непрерывную чёрную линию - и то, если ты очень постараешься двигать ими мееееедленно. Хорошо, что у тебя натренирован застывший взгляд. Хорошо, что ты научился возвращать глазные яблоки в орбитах черепа в то же самое положение. Это умение тебе пригодится, когда ты будешь стоять, едва-едва приподняв правую ногу над полом и ожидая момента, когда можно будет без опасности для раскрытия поднять её ещё немного, а стена перед тобой будет тем временем изучена до последней трещинки. Кстати, хорошо, что ты разработал такую траекторию передвижения ног, чтобы в любой момент времени находиться в равновесии - ты же знаешь, что у тебя не получится балансировать на одной ноге, делая это совершенно неподвижно. Со стороны такая походка, наверное, будет выглядеть, как будто ты практически тянешь ноги по полу - но тут не до эстетики. Хорошо, если тебе вообще удастся это провернуть.
Один-единственный шаг будет длиться, и длиться, и длиться - и всё это время тебе придётся поддерживать своё тело в неподвижном состоянии. Физическим усилием заставлять себя не шевелиться. Быть застывшей фигурой на протяжении долгих, долгих внутренних минут, ощущая, как судороги сводят непривычные к неподвижности мышцы. Знать, что когда - спустя долгое, невозможно долгое время завершишь этот шаг, тебя ждёт другой, точно такой же.
К тому времени, как ты доберёшься до своего будущего собеседника, тебе, возможно, придётся несколько раз отойти. Недалеко, иначе не успеешь вернуться, чтобы замереть для следующего "кадра", который будет воспринят чужим глазом. Ты успеешь исследовать всё в пределах ближайших нескольких помещений - тех, что не отделены от тебя дверями, разумеется. И взаимодействовать с окружающим миром ты не сможешь тоже. Ты мог бы попробовать приподнять лист бумаги и посмотреть, что под ним, а потом позволить списать всё на ветер, - но для этого тебе пришлось бы бегать между ним и своим основным положением в пространстве, практически идентичным тому, в котором ты был по своему внутреннему времени пять, десять, пятнадцать, двадцать минут назад. Когда ты доберёшься до человека настолько близко, чтобы к нему обратиться - тебе, возможно, уже не будет хотеться ничего, и ты несколько сотен раз проклянёшь свою идею.
Но раз на неё убито уже столько времени и усилий - придётся следовать ей до конца.
Теперь тебе придётся смотреть на собеседника и только на собеседника. На собеседницу, вернее - потому что уже давным-давно выяснилось, что это женщина, брючный костюм, сто семнадцать полос на ткани, волосы стянуты в компактный узел с двумя завитками, манжеты немного потрёпаны, левая сильнее; она серее цветом, и у тебя было много, очень много времени, чтобы подумать над тем, что это может означать. Ты - самый лучший на свете Шерлок Холмс; ты замечаешь детали, которые не замечают обычные люди, потому что у тебя нет иного выбора, кроме как замечать. У тебя больше ничего нет в месте, где провёл уже долгое, очень долгое время, кроме этих деталей и кроме значений, которые ты сумел им придать. Десятки интерпретаций. Содранный лак на безымянном пальце, сбоку ногтя мизинца - перламутровая розовая капля. Ты знаешь марку лака - ты увидел флакончик с ним на столе в её кабинете, дверь в который была приоткрыта - невероятная удача! Ты успел прочесть состав лака, ты успел рассмотреть со всех сторон всё, что нашёл на её столе - бумаги с таблицами и крошки печенья, и пластмассовый цветок на солнечных батареях, который успел совершить за то время, пока ты за ним наблюдал (ты возвращался к нему несколько раз) почти полный взмах листьями. Но сейчас эта опция для тебя уже закрыта, и ты смотришь на руки женщины, и продолжаешь смотреть на её руки, и продолжаешь смотреть на её руки, на то, как она держит пальцы, и на то, как расположены линии на левой ладони, которая отчасти тебе видна. Ты продолжаешь смотреть на её руки, и продолжаешь смотреть на её руки, и продолжаешь смотреть на её руки, и ты придумал сто девять планов, как начать с ней голосовой контакт, и сто восемь успел отмести. Ты продолжаешь смотреть на её руки и ждёшь, когда пора будет начать переводить взгляд выше - до тех пор, пока он не остановится на лице. Ты ждёшь этого, ждёшь и продолжаешь следить за тем, чтобы себя останавливать, останавливать каждый раз раньше, чем ты действительно совершишь движение. Насколько бы мизерным оно ни было, ты всегда будешь иметь право совершить лишь его часть - лишь половину, лишь его четверть, лишь его одну двадцать восьмую.
И всё-таки стоит радоваться возможности смотреть на руки, потому что - рано или поздно, когда-нибудь - твой взгляд остановится на её лице. И тогда тебе останется только одно оно, одно и то же лицо на дни, и "Привет" ты будешь произносить всё утро.
Только не налажай с последовательностью звуков, с положением губ, языка и напряжением голосовых связок, чтобы в итоге получился именно "Привет", а не нечленораздельный набор гласных и согласных.
У тебя будет возможность во всех красках вспомнить, как ты это тренировал - записывая цепочки движений своего речевого аппарата на плёнку и переслушивая их снова и снова, чтобы найти среди них те, что соответствуют буквам в словах транскрипции, которую ты когда-то нашёл к озвученному видео и использовал в качестве эталона.
Написанный текст куда лучше озвученного. "Привет" в нём не звучит часами.
Возвращение к письменному общению будет неизбежно. Потом. Когда-нибудь. Обдумывать своё послание с сотен различных сторон, пока жмёшь кнопки на клавиатуре медленно и аккуратно, чтобы не сломать - это, наверное, даже хорошо.
А пока твою собеседницу очень скоро будет ждать сюрприз - из тех, которые способны разрушить мировоззрение напрочь, а вместе с ним и многое другое. Странный человек, который стремительным, но деревянным, будто на протезах, шагом приблизился к ней и неразборчиво пробормотал что-то, отдалённо напоминающее приветствие, испарился прямо перед её глазами прежде, чем она успела ему ответить.
Потому что достаточно воли и безумия, чтобы месяцами смотреть в лицо другому человеку, не отрываясь и раскрыв рот, нет ни у одного разумного существа. Или даже полуразумного.
Вообще ни у какого существа нет.
-
-
05.11.2016 в 00:29И это на самом деле очень, очень некомфортная идея.
Утешает только то, что там вроде как действительно такого пиздеца не подразумевали (хотя "I like to have someone to talk to - I get lonely sometimes" в этом контексте прозвучало жутко). Я так понимаю, что после того, как он все вспомнил и условно перестал быть фрагментом в конце десятого сезона, он постепенно разлочил ИИ-функции, которые до этого были ему недоступны, - и, видимо, увеличившаяся скорость шла в комплекте.
Но я реально очень надеюсь, что для него и Альфы до фрагментирования это не было таким кошмарищем, как описанные тобой ситуации ><
-
-
05.11.2016 в 14:21Алсо, непонятно, может ли он контролировать это и ускоряться, когда ему нужно, например, рассчитать траектории или сделать что-то другое подобное, и замедляться до человеческого уровня восприятия, когда он взаимодействует с людьми. Но "Epsilon: If 45 seconds was a long time for you, Carolina... Pfft. Imagine what it is to me." на фоне увиденного в WC меня очень, очень напугало. Ну и да, рядом с ним "Well, I like to have someone to talk to. I get lonely sometimes." приобретает какой-то очень зловещий смысл. О_о
Ну и вообще, я не знаю, это какой-то очень и очень верибельный расклад - что разумное существо, которое думает с гораздо большей скоростью, чем скорость человеческого мышления (а в случае ИИ, собственно, так и есть) будет воспринимать речь людей как что-то очень меееееееееедленное, потому что там, где мы успеваем подумать одну-две мысли, оно будет думать один-два десятка, одну-две сотни или даже больше. =\
Кстати, я тут вчера ночью послушала stand-alone хэллоуинский эпизод, который Габриэль писал для Our Fair City - и в нём тоже отчасти поднимается тема времени, которое идёт для человека не в масштабе 1:1, и связанной с этим крипоты. :0
-
-
05.11.2016 в 21:14Интересно, Альфу прогоняли через пыточные сценарии во временном масштабе один к одному, или нет, и это ближе к тому, что творили в White Cristmas с печеньками? =\
Подозреваю, что мы никогда этого не узнаем - но с чего бы им упускать такую возможность х_х А учитывая, что Дельта, судя по всему, отделился за очень короткое по меркам реального мира время... х_х
Но "Epsilon: If 45 seconds was a long time for you, Carolina... Pfft. Imagine what it is to me." на фоне увиденного в WC меня очень, очень напугало.
Да вот как-то да О_о
Ну и вообще, я не знаю, это какой-то очень и очень верибельный расклад - что разумное существо, которое думает с гораздо большей скоростью, чем скорость человеческого мышления (а в случае ИИ, собственно, так и есть) будет воспринимать речь людей как что-то очень меееееееееедленное, потому что там, где мы успеваем подумать одну-две мысли, оно будет думать один-два десятка, одну-две сотни или даже больше. =\
Ну вот да, проблема в том, что оно скорее всего так и будет, это наиболее верибельный расклад Оо
С другой стороны, ИИ ведь не ограничен рамками человеческого мышления. У него там даже в отрыве от Интернета гигабайты информации, которую можно обрабатывать и осмысливать, когда из внешнего мира ничего нового не поступает. К тому же, взаимодействуя с окружающей реальностью, он может параллельно запускать десять других процессов, взламывать какие-нибудь зашифрованные данные, анализировать что-нибудь, читать загруженные электронные книжки, в конце концов, - чтобы не изводиться от информационной депривации в ожидании ответа собеседника или открытия двери. Так что, может быть, это не будет совсем уж ужасно.
Кстати, я тут вчера ночью послушала stand-alone хэллоуинский эпизод, который Габриэль писал для Our Fair City - и в нём тоже отчасти поднимается тема времени, которое идёт для человека не в масштабе 1:1, и связанной с этим крипоты. :0
То есть этому человеку было недостаточно вынимающего душу КОШМАРИЩА в собственном подкасте, и он еще пошел писать страшилки на стороне?
-
-
05.11.2016 в 22:34Вот так открываешь ленту дайрей с незапаренным мозгом, листаешь, видишь запись Звее - и whoops, you've almost experienced something traumatizing.
А еще я вспомнила скрипты, которые писала для "развлечения" народа с ИИ-вещателем дальше кат, чтоб не парить тех, кто не в курсе
-
-
07.11.2016 в 17:04Это да, и думаю, в нормальных условиях, в ситуации, где ИИ благополучен и функционирует в благоприятной среде, именно так и будет. О_о
Но фигня в том, что условия, при которых он окажется отрезан от внешнего притока информации, и ему придётся функционировать на своих собственных ресурсах, могут создаться очень легко - при малейших траблах соединение полетит к чертям, и он окажется в информационном вакууме с единственным окошком наружу в качестве консоли общения с ним. А уже собранными внутри себя данными можно оперировать конечное число раз, рано или поздно там не останется ничего нового; и те же книги ИИ будет осваивать с гораздо большей эффективностью. О_о Там, где мы узнаем что-то новое, потому что первый раз не задумались над прочитанным, вообще не так прочитали или банально забыли - для ИИ все будет почти на сто процентов уже усвоенной однажды инфой. О_о
Cобственно, эта хрупкость благополучия и пугает.
То есть этому человеку было недостаточно вынимающего душу КОШМАРИЩА в собственном подкасте, и он еще пошел писать страшилки на стороне?
А то.
-
-
07.11.2016 в 17:10-
-
07.11.2016 в 20:16-
-
08.11.2016 в 01:41-
-
08.11.2016 в 09:55Отправлено из приложения Diary.ru для Android
-
-
08.11.2016 в 10:05А разве те, кто существуют уже вне твоей головы, не являются прямым продолжением тех, кто существовали в твоей голове?
Верно, верно) Но процесс тоже важен, не так ли?
Ещё б он не был важен. :3 Не заслуженный преодолением трудностей и пиздеца конструктив и конструктивом-то не является, наверное. Просто очередным утверждением общеизвестных истин на словах, которые никак не прочувствуются и ни на что не повлияют.
-
-
08.11.2016 в 10:14Отправлено из приложения Diary.ru для Android
-
-
08.11.2016 в 15:17-
-
08.11.2016 в 23:43